ПАРАЛЛЕЛИ ИЗ РАССКАЗА КРЮКОВА «БЕЗ ОГНЯ»
И НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ:
ПАРНИ В ЦЕРКОВНОЙ ОГРАДЕ ЗАИГРЫВАЮТ С ДЕВКАМИ
|
«Старики, старушки, слушая меня, плакали, головами качали, а молодежь в это время толчется где-нибудь в ограде, с девками заигрывает...» (Крюков. «Без огня»). |
«В церковной ограде, испещренной блестками талых лужиц, гуртовались парни. Из церкви через распахнутые двери на паперть, с паперти в ограду сползали гулкие звуки чтения, в решетчатых окнах праздничный и отрадный переливался свет, а в ограде парни щупали повизгивавших тихонько девок, целовались, вполголоса рассказывали похабные истории» (ТД: 2, XVI, 196). |
ЗАПАХ МЕДА В КАНУННИЦАХ
|
«…и запашок меду в канунницах» (Крюков«Без огня»). |
«От слежавшихся в сундуках юбок, сюртуков и шалек пахло нафталином и еще чем-то сладко-тяжелым, — так пахнут старушечьи затасканные канунницы» (ТД: 1, XXI, 102). «Дед Гришака порылся в псалтыре и вынул смятый, провонявший затхлым канунным медом и ладаном лист» (ТД: 2, XVIII, 208). |
КАНУННИЦА. Деревянная чашка с подставкой. Наполняется медом. К этой чашке ставят свечи. КАНУННЫЙ. – Канунный мёд. Мед, которым наполнена канунница. Бабушка давала нам кануннава мёду (Карг.) Большой толковый словарь донского казачества.
УСТАЛОЕ И ТУПОЕ РАВНОДУШИЕ
|
«Усталое выражение какого-то тупого равнодушия и полного безучастия ко всему сменило прежнюю веселую, задорную живость и насмешливую кокетливость...» (Крюков«Казачка»). |
«Лицо его на минуту стало и осмысленным и живым, но сейчас же оживление исчезло, твердой корой тупого равнодушия поросла каждая черта» (ТД: 6, II, 33). «Григорий после того боя, когда порубил под Климовкой матросов, все время жил в состоянии властно охватившего его холодного, тупого равнодушия. Жил, понуро нагнув голову, без улыбки, без радости» (ТД: 6, LVIII, 377). «Лица их были усталы и равнодушны». (ТД: 7, VII, 55). |
САПОГ ВЛАСТЬИМУЩЕГО
|
«Когда перенесли его через мост, о. Евлампий, самоотверженно державшийся за левый сапог депутата, чувствуя толчки в спину и под коленки, размазывая ладонью по лицу грязные потоки пота, случайно оглянулся. Он встретил на одно мгновение беспомощно страдающий взгляд триумфатора, мгновенно сообразил, что надо пощадить народного избранника. – Может, вам неудобно? – быстро спросил он и сейчас вслед затем замахал руками: – Господа! позвольте!.. Когда депутата поставили на ноги, он, красный, потный, покрытый серыми пятнами пыли, с искренней радостью в голосе…» (Крюков. «Шквал»). |
«У выхода под оглушительный грохот приветственных криков Корнилова подняли на руки, понесли. Сильным движением плеча Листницкий оттер в сторону какого-то сановитого господина, — успел схватиться за мелькнувший перед его глазами лакированный сапог Корнилова. Ловко перехватив ногу, он положил ее на плечо и, не чувствуя ее невесомой тяжести, задыхаясь от волнения, стараясь только сохранить равновесие и ритм шага, двинулся, медленно влекомый толпой, оглушенный ревом и пролитой медью оркестра» (ТД: 4, XIV, 133). |
Отметим и совпадение характерных для Крюкова особенностей диалекта:
|
«Судья Толмачов икнул и добавил: – Выясни косвенные этому делу факты...» (Крюков. Колдовской процесс.) |
«выяснил командиру батальона обстановку, и батальон, перейдя мост, разделился…» (ТД: 4, III, 35). |
| «За карафашкой — санитарные повозки, затем хозяйственные двуколки, в хвосте – фуры с мешками, чемоданами, сундуками, брезентами и кипами прессованного сена, „Мерседес“ взволнованно фурчит у левого подъезда обители» (Крюков. «Группа Б.»). | «После выстрела самодельная пуля вылетала из ствола растопленным свинцовым комочком, летела с диким воем и фурчаньем, но разила только» (6, XXXVIII, 239) |
| «шмурыгнув носом, с почтительным восхищением протянул: – Ну и зе-ле-нил!..»» (Крюков. «Группа Б». V. «Белая муть»). |
«» (ТД. 5, VIII, 235) «руки их шмурыгали » (ТД. 6, XLIV, 281) |
| «– Окромя некому, потому что эти народы русские тем и дышат: чародейством и мошенством!.. Они нас, казаков, скоренили!.. – А вы не скоренаете? – обличительным тоном возражает обвиняемая. – Молчи!.. наброд!.. – сурово кидает в ее сторону обвинитель» (Крюков. «Колдовской процесс»). |
«– К Аникушке пойду, посижу трошки. – И когда ты находишься? Искоренили карты: что ни ночь, то им игра» (ТД: 2, XII, 178). |
|
«На позициях глухо потрескивали ружейные залпы…» (Крюков. «Группа Б. (Силуэты). III. Звинич) |
«…сухо потрескивали одиночные выстрелы…» (5, XXX, С. 391) |
Со словом Крюков работает, скорее, как не прозаик, а как поэт, стремясь от умозрительного к зрительному:
«…окружил его шумным ливнем криков» (Крюков. «Группа Б. IV. «Праздники»).
«Голубой ливень клинков» (ТД. 3, XIII, 335).
Врезавшаяся в память деталь заставляет писателя вновь и вновь к ней возвращаться:
|
«…» (Крюков. Группа Б. V. Белая муть). |
«Атаман…обдирал мизинцем сосульки с бороды. Позади, у хлопающей двери – пар, давка, звучные хлопки сморканий» (ТД. 2, VII, 149) «…обдирая сосульки с бороды…» (ТД. 2, XXI, 222) «…содрал намерзшие на усах и бороде сосульки…» (ТД. 5. XIII, 278) «..содрав с усов, покидал к порогу сосульки…» (ТД. 6. 15, 124) |
Иногда, впрочем, найденный оборот разделяется на два, чтобы появиться в разных местах нового текста:
|
«Свежие, одетые в сухое, отдохнувшие солдаты шли бодро, весело, перебрасывались шутками, и было что-то бодро волнующее в этом неторопливом, ровном людском потоке, в широком шуршании и шорохе шагов, в смутном жужжании говора» (Крюков. «Группа Б». V. «Белая муть»). |
«Широко шагая, сухо шурша вытертыми леями защитных бриджей, он вошел в дом, сразу наполнив комнату прогорклым запахом солдатчины» (ТД. 6, V, 50) «…сыпкий шорох шагов» » (ТД. 3. IX, 87) |
ЗВУКОПОДРАЖАНИЯ И МЕЖДОМЕТЬЯ
– всегда на совести автора (исключения касаются лишь традиционных написаний типа «эге» или, к примеру, «г-м»).
Сравним:
|
«– Там уже подсказывают! – строго говорит Марек, стараясь покрыть гудящие голоса, – идите к кафедре! – о-о-о... у-у-у... – слышится в ответ неопределенный гул. – Будете кричать – хуже будет! Позову директора и... сторожа!.. – » (Крюков. «Картинки из школьной жизни») «…при общем восторженном гвалте и гомерическом хохоте. – Го-го-го... Хо-хо-хо-хо... О-о-о... у-у-у!.. – застонало все кругом.» (Крюков. «Новые дни») |
«– Господа старики!.. – Чего там! – В добрый час! – Гу-у-у-у-у!.. – Го-го-го-ооо!.. – Га-а-а-а-а!..» (ТД: 2, VII, 150). «Над мельничным двором тягуче и хрипко плыло: – А-а-а-а-а... – Гу-у-у-у... – А-я-я-а-а-а-а-а!.. Хряск. Стук. Стон. Гуд...» (ТД: 2, V, 142). |
| «– Х-ха! – с досадой крякнул Авдюшкин и укоряюще покрутил головой» (Крюков. «Шквал»). | «– Вы не партия, а банда гнусных подонков общества! Кто вами руководит! – немецкий главный штаб! Больше-ви-ки... Ублюдки!» (ТД: 4, XVII, 170). |
| «– ..»; «Эх-хо-хо...» (Крюков«Шквал»). | «– Нет, это ты... х-х-хо-хо-хо!.. по-го-ря-чился, браток» (ТД: 6, LXIV, 420). |
| «– “Э-о-э-а-о... э-э-я-я-й-а-о...” – грустно звенел подголосок…» (. «Станичники»). | «– А-я-яй!.. А-а-яй— горланил, бегая по берегу, украинец…» (ТД: 2, XVII, 199). |
| «– И-и, бабу не взяло...» (. «Офицерша»). |
«– И-и-и, дьявол дурной!» (ТД: 1, VIII, 47). «– И-и-и, моя милушка, – перебивала ее Ильинична…» (ТД: 1, XVIII, 92). |
| «– У-у-у! бу-бу! – дружно и восторженно вторили выстрелу » (Крюков. «Станичники»). | «!.. – рвался хлопьями сплошной поток выстрелов» (ТД: 4, IV, 60). |
| «Не боюся Ухана... ну-к што жа...» (Крюков«Офицерша»). | «– Ну-к что ж, большевики – большевиками, а в бога веруем» (ТД: 5, XXVIII, 374). |