ЦИТАТЫ И РЕМИНИСЦЕНЦИИ «ТИХОГО ДОНА»
ИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ ФЕДОРА КРЮКОВА «РОДИМЫЙ КРАЙ»
(стихи напечатаны: «Донская Волна», № 12, август 1918 г.)
МУДРОЕ МОЛЧАНЬЕ КУРГАНОВ, КЛЕКОТ ОРЛА,
ЖЕМЧУЖНОЕ МАРЕВО И ЗИПУННЫЕ РЫЦАРИ
…МОЛЧАНЬЕ МУДРОЕ СЕДЫХ КУРГАНОВ /1/
и в небе КЛЕКОТ СИЗОГО ОРЛА, /2/
В ЖЕМЧУЖНОМ МАРЕВЕ виденья /3/
ЗИПУННЫХ РЫЦАРЕЙ былых, /4/
поливших кровью молодецкой,
усеявших КАЗАЦКИМИ КОСТЯМИ /5/
простор зеленый и родной...
не ты ли это, Родимый Край?
/1; 5/ «…курганы, в мудром молчании берегущие зарытую казачью славу...» (ТД: 6, VI, 64).
«с орлиным клекотом» (ТД: 7, XVI, 158).
/3/ «Косо тянулась жемчужная – в лунном свете – пыль» (ТД: 6, XXXVIII, 252).
/3; 1/ «Справа, за туманной очерченной впадиной лога, жемчужно-улыбчиво белела полоска Жирова пруда. А кругом – насколько хватал глаз – зеленый необъятный простор, дрожащие струи марева, полуденным зноем скованная древняя степь и на горизонте – недосягаем и сказочен – сизый грудастый курган» (ТД: 6, II, 34).
/4/; «казаки, рыцари !» (ТД: 4, XVII, 166). Ср. также «о древнем казацком рыцарстве» (Крюков. «Шквал»).
Последнее восходит к формуле Белинского «азиатское рыцарство, известное под именем удалого казачества» (В. Г. Белинский. «Отечественные записки», 1841, т. XVI, Ќ 6, отд. VI. Библиографическая хроника, с. 32–34). О казаческом «рыцарстве» Ф. Крюков скажет в 1906 г. на заседании Государственной Думы: «Правительство, как говорил предшествующий оратор, сделало все для того, чтобы стереть память о тех отдаленных временах своеобразной рыцарской отваги, гордой независимости, но слабый отзвук утраченной свободы прозвучит иногда для казака в его старинной песне, и задрожит казацкое сердце от горькой тоски по дедовской воле. Там, в прошлом, для казака было много бесконечно дорогого, там была полная, свободная жизнь широкой удали, была та совокупность прав личности, которых добивается теперь русский народ. Этим ли не дорожить?» (См. Государственная Дума: Стенографические отчеты. – 1906. Т. II. С. 1311–1316.)
Обратим внимание и на стихотворную параллель: «Донские рыцари! Сыны родного Дона!» (Крюков. «За Тихий Дон вперед!» / Донская волна, 1919).
После Крюкова выражение «зипунные рыцари» использует и Петр Краснов (1922).
/5/ «Земля эта – наша, кровью наших предков полита, костями их удобрена…» (ТД: 5, II, 199–200). Источник – «Слово о полку Игореве»: «Черная земля под копытами костьми была засеяна, а кровью полита...»
«…за честь казачества / взметнет волну наш Дон седой...» (Крюков. «Родимый край»).
Этот эпитет к Дону встречается в ТД лишь однажды: «О славе и чести седого дона, об исторической миссии казачества, о совместно пролитой офицерами и казаками крови говорил он, задыхаясь, мертвенно бледнея» (ТД: 4, XVII, 168). Примечательно, что выражение «седой Дон» звучит в выступлении есаула Калмыкова на митинге в поддержку «мятежа» генерала Корнилова (последние дни августа 1917 года ).
Цитирую из концовки воззвания Корнилова к казакам (28 августа 1917 г.): «…я, как казак, по долгу совести и чести, вынужден был отказаться от исполнения этого требования, предпочитая смерть на поле брани позору и предательству родины. казаки, рыцари земли русской!..» (ТД: 4, XVII, 166).
Стихи Федора Крюкова «Родимый край» написаны и опубликованы в августе 1918 г. к годовщине выступления Корнилова. Аукается в них и речь самого Крюкова в Государственной Думе: «…» (Крюков. «Речь…»; в концовке). Из той же речи: «Правительство, как говорил предшествующий оратор, сделало все для того, чтобы стереть память о тех отдаленных временах своеобразной рыцарской отваги, гордой независимости, но слабый отзвук утраченной свободы прозвучит иногда для казака в его старинной песне, и задрожит казацкое сердце от горькой тоски по дедовской воле».
Естественно предположить, что над второй книгой «Тихого Дона» Федор Крюков работает тем же летом (или осенью) 1918 г. Об этом говорит дата публикации «Родимого края» и эхо реминисценций из этих стихов в тексте романа.
В ГОДИНУ СМУТНУЮ…
|
«Во дни безвременья, / в годину смутную развала / и паденья духа…» (Крюков. «Родимый край»). |
«Старость привело безвременье. И стала постыла земля. По весне шел к ней, как к немилой жене, по привычке, по обязанности. И наживал без радости и лишался без прежней печали... Забрали красные лошадей – он и виду не показал» (ТД: 6, XIX, 158). «...внизу на карнизе навеса мохнатилась черная вязь славянского письма: “в годину смуты и разврата / Не осудите, братья, брата”». (ТД: 5, XXXI, 397). |
Параллели к «паденью духа»:
«...поднять дух деморализованных казаков» (ТД: 6, XIV, 121).
«Слабых духом молва толкнула на отступление» (ТД: 6, XIX, 148).
«…способствовавшие поднятию боевого духа» (ТД: 6, XLVIII, 316).
«…обмылся в Дону» (ТД: 6, LIV, 354).
«Слабые духом, побросав винтовки...» (ТД: 7, II, 27).
«…чтоб духом все поднялись – чтобы дюжей воевали» (ТД: 7, XII, 121).
«РОДИМЫЙ КРАЙ» (название и рефрен стихотворения Крюкова)
«…к узелкам со щепотью родимой земли» (ТД: 3, VI, 278).
«…с родимых донских своих садов» (ТД: 2, XVII, 357).
«…на родимом Дону» (ТД: 5, II, 198).
«Степь родимая! Горький ветер, оседающий на гривах косячных маток и жеребцов. На сухом конском храпе от ветра солоно, и конь, вдыхая горько-соленый запах, жует шелковистыми губами и ржет, чувствуя на них привкус ветра и солнца. Родимая степь под низким донским небом! Вилюжины балок суходолов, красноглинистых яров, ковыльный простор с затравевшим гнездоватым следом конского копыта, курганы, в мудром молчании берегущие зарытую казачью славу... Низко кланяюсь и по-сыновьи целую твою пресную землю, донская, казачьей, не ржавеющей кровью политая степь!» (ТД: 6, VI, 64).
«родимые места» (ТД: 6, XIII, 114).
«Казакует по родимой степи восточный ветер» (ТД: 6, XIX, 147).
«родимое крыльцо» (ТД: 7, VIII, 77).
«…пришлось проведать ...» (ТД: 7, XII, 106).
«родимый хутор» (ТД: 7, XII, 107).
«Донской край» (ТД: 5, XI, 251).
Прибавим сюда и два других объяснений Крюкова в любви к родной земле:
«родная земля! Где те слова, чтобы передать эту подлинную красоту невыразимой кротости и скудости твоей?.. Их надо, их, а не найдешь их нигде, дорогие, нужные и безвестные слова и краски...» (Крюков«Счастье»).
«Дальше – дымчатые рощицы левад, а за ними – широкие полосы веселой зелени – дубовый лесок, похожий отсюда не на кустарник даже, а так – на мох, на лишаи. Чародей-художник небрежно набросал в сияющей и жаркой шири эти крошечные, как игрушки, людские жилища, мельницы с крыльями, станицы, хутора с сизыми рощицами, излучины Медведицы, играющие серебристыми переливами, жемчужную полоску нагорного берега Дона в лиловой вуали и безбрежный серо-зеленый ковер, раскинутый во все стороны, мягко окутанный тонкой дымкой голубого тумана в незнакомых и любопытных далях. И простенький узор прибавил: бледное золото песчаных полянок, пестрый изумруд извилистых балок и редкие точки задумчиво-молчаливых курганов, кудрявых яблонек и черных полевых хаток. И над этим чарующим тихой лаской простором раскинут лазурный шатер, бездонный и ясный, весь в горячих алмазных лучах.
Вот она – земля-кормилица– лежит тихая, загадочная, безответная мать всего живущего...
Сушит ее солнце, развевает ветер – вон побежал стороной от дороги, с шаловливым проворством закрутил столб пыли с танцующей в нем прошлогодней колючкой... Размывают вешние воды лицо ее – вон какие глубокие морщины с медно-красными боками ползут с горы вниз, в долину, и сколько песку и глины наволокли они туда... Но все та же она, не иссякающая, вечно производящая, неустанная, неизменная, великая мать-кормилица...» (Крюков«Жажда»).
(В Восьмой части ТД лишь одно употребление эпитета «родимый», да и то в песенной цитате: «На родимую / На сторонушку...»)
РАДОСТНЫЙ ТРЕПЕТ СЕРДЦА
|
«…теплом и радостью трепещет в сердце / волшебный звук знакомых слов» (. «Родимый край»). |
«…прислушиваясь к тревожному трепету сердца» (ТД: 1, XV, 191). «…у Григория при взгляде на нее радостно вздрогнуло …» (ТД: 6, LXII, 410). «Любовью и радостью сердце…» (ТД: 6, LXV, 428). |
ЗАПАХ С ОГОРОДА
|
«...» (Крюков. «Родимый край»). |
«…» (ТД: 6, LXI, 400). |
ПЕСНЯ И ЧИБИС В КУГЕ
|
«…плач чибиса в куге песнь хороводов на заре…» (Крюков«Родимый край»). |
«…течет над дорогой песня. От высыхающей степной музги, из горелой коричневой куги взлетывает белокрылый чибис» (ТД: 1, V, 37–38). «…как подстреленный чибис по ендовной куге» (ТД: 2, XV, 191). |
КАЗАЧЬИ ПЕСНИ: СЕРЕБРИСТЫЙ ПОДГОЛОСОК ЗВЕНИТ, КАК СТРУНА
(См. в заметке № 4.)
КИЗЕЧНЫЙ ДЫМ И ПЯТНА КУРЕНЕЙ
|
«…и дым кизечный, / и пятна белых куреней» (Крюков«Родимый край»). |
«Пластался над хутором кизечный дым…» (ТД: 2, VII, 148). «Жадно вдыхая горький кизечный дым, выползавший из труб куреней…» (ТД: 3, XXIV, 396). «…вправо туманными пятнами пластались хуторки…» (ТД: 5, XIII, 269). |
Вывод: стихотворение «Родимый край» стало для Федора Крюкова квинтэссенцией не только идей, но и образного ряда его романа «Тихий Дон».
И дело не в тех или иных совпадениях, а в их системе. (А это, в конечном счете, и составляет понятие авторского стиля.)