О степенях родства
В главе 2-й части 3-й (книга 1) воинская служба приводит казаков в Польшу:
«Искромсанная лезвиями чахлых лесков, лежала чужая, польская земля. (...) Имение Радзивиллово находилось в четырех верстах от полустанка.(...)
– Это что за хутор? – спросил у вахмистра казачок Митякинской станицы, указывая на купу оголенных макушек сада.
– Хутор? Ты про хутора забывай, стригун митякинский! Это тебе не Область Войска Донского.
– А что это, дяденька?
– Какой я тебе дяденька? Ать, нашелся племяш! Это, братец ты мой, – имение княгини Урусовой»
Таков облик текста в послевоенных изданиях. В публикациях более ранних, кроме написания «Радзивиллово» с одним «л», а в речи персонажей «што» вместо «что», текст обнаруживает одно отличие – в предпоследней фразе на месте восклицания « Ать» стоит «Ашь».
Слово «ашь» ни в донских, ни в южновеликорусских говорах не отмечено, но нет в них и слова «ать» («Ать» в известном сочетании «Ать-два!» представляет собой результат изменения слова «Раз» в аллегровой речи). Впрочем, в говорах Южной России можно найти нечто близкое – междометие «ат», выражающее «возражение, отрицание, пренебрежение, укоризну, недовольство, досаду и т. п.; ну их! ну тебя! и т. п.: Ат! Много мы таких видели! (курск.); Ат! Куды там ему ехать! (воронеж.)». Чем же была вызвана замена несуществующего «ашь» не более реальным «ать»?
– в главе 14-й части 2-й (книга 1):
« – Черт паршивый! Ать сукин сын! – багровея орал Сашка ломким голосом. (...) Умру – и то приползу по цибарке кринишной дать, а он, ать, придумал!.. Тоже!..».
Итак, отсутствующее в диалектных словарях «Ать» в романе все-таки имеется. Откуда оно в роман проникло – вопрос другой, на который мы еще попытаемся ответить. Но, пока что, разберемся с «Ашь».
Произносит это слово «бравый лупоглазый вахмистр Каргин». Вахмистра мы наблюдаем в разных ситуациях. Вот, например, в 5-й главе части 3-й ему встречается ограбленный казаком еврей:
«Вахмистр Каргин приотстал от сотни и под смех, прокатившийся по рядам казаков, опустил пику.
– Беги, жидюга, заколю!..
Еврей испуганно зевнул ртом и побежал. Вахмистр догнал его, сзади рубанул плетью. (...) еврей споткнулся и, закрывая лицо ладонями, повернулся к вахмистру. Сквозь тонкие пальцы его цевкой брызнула кровь.
– За что?.. – рыдающим голосом крикнул он.
Вахмистр, масля в улыбке круглые, как казенные пуговицы, коршунячьи глаза, ответил отъезжая:
– Не ходи босой , дурак!»
Понять этот диалог позволяет знание прибауток. Собиратель городского фольклора Евгений Иванов сохранил для нас такой разговор старомосковских книжников: «Загнал Ровинского-то? Кому? Французу? Десяти листов не было? Так и надо! Не ходи босиком, а то по пяткам».
Точно так же ведет он себя и в разговоре с молодым казаком, называя того «стригуном митякинским». Казачок – родом из станицы Митякинской, «стригун» – донское название жеребенка, а в шутливой речи – молодежи. Лошадь, как эталон и исходный пункт при сравнении, – понятная особенность у такого кавалерийского племени, каковым были донские казаки.
«Ать» и «Ашь», поскольку выбор этот диктуется самим текстом:
« – Какой я тебе дяденька? Ашь племяш»
На неправильное (не по уставу) обращение рядового казака к старшему по званию вахмистр отвечает прибауткой, в которой слово «ишь» преобразовано в «ашь» для создания рифмы:
«Ашь» – «племяш»!
Шолохову данная прибаутка была незнакома, в силу чего он и решил, что ошибся: спутал в Авторской рукописи буквы «Ш» и «Т»? Такая ошибка чтения вполне вероятна, если в почерке Автора эти буквы были сходны или неразличимы по начертанию.
Обратимся ко второму случаю употребления «ать» в романе, который теперь – после анализа колебаний «ашь»/«ать» – оказывается единственным.
«ат!», которого мы в «Тихом Доне» как раз не обнаруживаем. С другой стороны, мы находим в романе любопытную замену форм, оканчивающихся на мягкий знак, формами без окончания: в главе 5-й части 2-й (книга 1) фраза « – Дай ему, Яшь!» была еще в 30-е годы исправлена, и с тех пор читается: « – Дай ему, Яш!».
«звательная форма» имен собственных представляет собой чистую основу. Мягкость основы передается на письме мягким знаком, твердость – отсутствием окончания:
Волод-я – Володь! Кол-я – Коль! Сон-я – Сонь! Ван-я – Вань! Саша – Саш! Шур-а – Шур! Гриш-а – Гриш! Яш-а – Яш!
Спутать мягкую и твердую форму на письме, то есть прочесть мягкий знак там, где никакого знака нет, нелегко. Но так было не всегда.
До орфографической реформы 1917 года (циркуляр Министерства народного просвещения от 17 мая) мягкая и твердая основы различались на письме соответственно мягким и твердым знаками. А твердый знак перепутать с мягким было легче легкого. Автор написал «Яшъ!», а Шолохов прочел «Яшь!» Так что, видимо, и «ать» никакого в романе нет, а есть кое-как прочитанное «атъ»:
«Чертъ паршивый! Атъ сукинъ сынъ!.. а, онъ, атъ, придумалъ!.. Тоже!»