18. Е. Г. Левицкой
18 июня — 2 июля 1929 г. Вешенская.
Вешенская.
18 июня 1929.
Вы меня простите, дорогой «шеф», за мое молчание. Я как-то оторвался и от Москвы, и от работы, и от знакомых и друзей. Письмо Вам — первое почти письмо мое из Вешенской. И все это потому, что вот уже полтора месяца, как творятся у нас нехорошие вещи. Я втянут в водоворот хлебозаготовок (литературу побоку!), и вот верчусь, помогаю тем, кого несправедливо обижают, езжу по районам и округам, наблюдаю и шибко «скорблю душой».
Когда читаешь в газетах короткие и розовые сообщения о том, что беднота и середнячество нажимают на кулака и тот хлеб везет — невольно приходит на ум не очень лестное сопоставление: некогда, в годы гражд<анской> войны, белые газеты столь же радостно вещали о «победах» на всех фронтах, о тесном союзе с «освобожденным казачеством»...
А Вы бы поглядели, что творится у нас и в соседнем Нижне-Волжском крае1.
Жмут на кулака, а середняк уже раздавлен. Беднота голодает. Имущество, вплоть до самоваров и полостей, продают в Хоперском округе у самого истого середняка, зачастую даже маломощного. Народ звереет, настроение подавленное, на будущий год посевной клин катастрофически уменьшится. И как следствие умело проведенного нажима на кулака является факт (чудовищный факт!) появления на территории соседнего округа оформившихся политических банд. Вчера меня разбудили в 2 ч. ночи вешенские милиционеры. Прибежали за седлом. Выезжала конная разведка верст за 25, т. к. банда ожидалась в районе одного из наших с/сов<етов>. Сегодня выяснено: банда численностью в несколько десятков сабель (конная) пошла в глубь Хоперского округа. Вновь возвращается 1921 г., и если дело будет идти таким ходом и дальше, то к осени край будет наводнен этими мелкими летучими отрядами. Горючего материала много. Об этом свидетельствует и наш авторитетный орган, высылавший отряд по борьбе с бандитизмом. Что же это такое, братцы? Дожили до ручки? В 29 г. и банда. Ужасно нелепо и дико. Если их не разгромят, то они уйдут в Красную Дубраву (лес протяжением на многие десятки верст в 40 в. от Вешенской), и оттуда их не выкуришь никак и ничем. Там в 1921 г. 1 ½ г. жили бело-зеленые, их жгли, выкуривали, извели несколько десятин леса и не выкурили. Лес в гористой и овражистой местности. Жили они там и лишь в 22 г. вышли добровольно, по амнистии.
Мне не хочется приводить примеров, как проводили хлебозаготовки в Хоперском округе, как хозяйничали там районные власти. Важно то, что им (незаконно обложенным) не давали документов на выезд в край2 или Москву, запретили почте принимать т-мы во ВЦИК, и десятки людей ехали в Вешенскую (другой край, Сев<еро-> Кавказ<ский>), слали отсюда Калинину т-мы, просили, униженно выпрашивали, а оттуда лаконические стереотипные ответы: «Дело ваше передано рассмотрение округа». Один парень — казак х<утора> Скулядного, ушедший в 1919 г. добровольцем в Кр<асную> армию, прослуживший в ней 6 лет, красный командир — два года, до 1927 года, работал пред. сельсовета. В этом году имел: 6 ½ д<есятин> посева, 1 лошадь, 2 быка, 1 корову и 7 душ семьи, уплачивал налог ед. с/х.3 в размере 29 р., хлеба вывез 155 п<удов>, до самообложения чрезвычайной комиссией в размере 200 п. (в четырехкратной замене 800 р.). У него продали все, вплоть до семенного хлеба и курей. Забрали тягло, одежду, самовар, оставили голые стены дома. Он приезжал ко мне еще с 2 б<ывшими> кр<асноармей>цами. В т-ме Калинину они прямо сказали: «Нас разорили хуже, чем нас разоряли в 1919 г. белые». И в разговоре со мною горько улыбался. «Те, — говорит, — хоть брали только хлеб да лошадей, а своя родимая власть забрала до нитки. Одеяло у детишек взяли. Просил, купить хотел, взял бы денег взаймы. «Нет, мол, денег нам не нужно, лови 14 штук курей».
Вот эти районы и дали банду. А что творилось в апреле, в мае! Конфискованный скот гиб на станичных базах, кобылы жеребились, и жеребят пожирали свиньи (скот весь был на одних базах), и все это на глазах у тех, кто ночи не досыпал, ходил и глядел за кобылицами... После этого и давайте говорить о союзе с середняком. Ведь все это проделывалось в отношении середняка.
Я работал в жесткие годы, 1921—22 г. на продразверстке. Я вел крутую линию, да и время было крутое; шибко я комиссарил, был судим ревтрибуналом за превышение власти4, а вот этаких «делов» даже тогда не слышал, чтобы делали.
Верно говорит Артем: «Взять бы их на густые решета...»5 Я тоже подписываюсь: надо на густые решета взять всех, вплоть до Калинина; всех, кто лицемерно, по-фарисейски вопит о союзе с середняком и одновременно душит этого середняка.
Как видите, написал это письмо 18, отсылаю сейчас... Может быть, это объяснит Вам мое молчание. На днях ГПУ ликвидировало зачатки банды в нашем районе (Антиповский с/сов<ет>).
Со сборником6 — как хотите. Хоть совсем не печатайте. Привет Игорю, Маргарите7, дедушке8, ежели он в Москве. Желаю Вам всего, всего хорошего.
Ваш М. Шолохов.
2/VII 29 г.
Из Ростова приеду недели через 1 ½. Черкните в Вешенскую, что и как Вы.
Крепко жму руку.
М. Ш.9
Писал краевому прокурору Н. -Волж<ского> края. Молчит, гадюка, как воды в рот набрал. Не снисходит до ответа10.
Примечания
Впервые: «Московские новости», 1987. 12 июля; повторно — «Знамя», 1987. № 10. С. 182—183.
Печатается по автографу (ИМЛИ).
К автографу приложена записка: «Это письмо, в к<отор>ом так правдиво описаны перегибы при коллективизации, было перепечатано (указаны выпуски) и передано Сталину вскоре после получения его мною. Евг. Левицкая. 10 июня 1955 г. Москва». В тексте взяты в скобки и перечеркнуты: начальные фразы до слов «вот уже полтора месяца», конец письма со слов «Верно говорит Артем...» и до конца, а также приписка на полях «Из Ростова приеду недели через 1 ½». В архиве Сталина копия письма не обнаружена.
1 Нижне-Волжский край — административное образование, созданное постановлением ВЦИКа 21 мая 1928 г. из Астраханской и Сталинградской, частей Самарской и Саратовской губерний, автономной Республики немцев Поволжья и Калмыцкой авт. области (центр — Саратов). Граничил с Северо-Кавказским краем, в который входила ст. Вешенская.
2 То есть в краевой центр, которым был Саратов.
3 Единый сельскохозяйственный налог был введен в 1922—1923 г. Его изменения начали проводиться с 1926/27 г. В 1928/29 гг. все шире стал применяться декретировавшийся властью метод «дополнительных налоговых надбавок на хозяйства зажиточных крестьян» (см. Калинин М. И., Фрумкин М. И. «О едином сельскохозяйственном налоге на 1928/29 г.». М., 1928).
4 В автобиографии (1948) Шолохов свидетельствовал: «В 1922 г. был осужден, будучи продкомиссаром, за превышение власти: 1 год условно» (РЛ, 1986. № 4. С. 196). Осуждению предшествовал приказ Верхнедонского продкомиссара от 31 августа 1922 г. об отстранении Шолохова от занимаемой должности за «искривление и преступное отношение к политике налогообложения».
5 Слова из «полурассказа» Артема Веселого «Босая правда», опубликованного в МГ, 1929. № 5. Март. С. 2—6. Произведение построено в форме письма красных партизан к своему «старому командиру», который живет в Москве и имеет «хорошую должность». Герои рассказа так говорят о своей жизни: «Горе заставило нас писать. Надо открыто сказать правду — в жизни нашей больше плохого, чем хорошего... Голоса наши когда-то гремели на кровавых полях, а нонче они робко звучат в стенах канцелярий. Много погибло наших дорогих товарищей, но о них и помину нет местной властью. Нас, защитников и завоевателей, восхваляют и призывают только по большим праздникам да когда в нос колет — во время проведения какой-нибудь кампании, а потом опять отсовывают в темный угол. Закомиссарились прохвосты, опьянели властью. Если таковые и впредь останутся у руля, то наша республика еще сто лет будет лечить раны и не залечит». В рассказе — примеры «отсовывания в темный угол» рядовых бойцов революции.
охарактеризовано как «однобокое, тенденциозное и в основном карикатурное изображение советской действительности, объективно выгодное лишь нашим классовым врагам» («Счастье литературы». Государство и писатели. 1925—1938. Документы. М., 1997. С. 64).
6 Речь идет об издании сборника «Донские рассказы» в «Роман-газете». Оно вышло в 1929 г. (№ 16).
7 Маргарита Константиновна Клейменова — дочь Е. Г. Левицкой, жена И. Т. Клейменова (см. о нем ниже).
8 — Я. Г. Френкеля.
9 Приписка на первой странице письма.
10