29. А. С. Серафимовичу
1 апреля 1930 г. Вешенская.
Ст. Вешенская.
1 апреля 1930 г.
Очень жалею, что в последнее свое пребывание в Москве не увидел Вас. Два раза был в Кремл<евской> б<ольни>це, первый раз меня «не приняли», объяснив, что пускают только с 4-х ч., а во второй раз (в день моего отъезда) я Вас там уже не застал.
Выражаю свое глубочайшее возмущение тем, что Вы вздумали хворать накануне лета. А Чечня? А тихий Дон? Ей-богу, Александр Серафимович, неудобно. Настойчиво прошу — не хворайте больше. Вы же знаете, что не только «муж любит жену здоровую», но и человеки человеков любят здоровых. Боюсь, что хворый лишаетесь Вы нашего общего расположения... В первых числах мая я вновь буду в Москве и тогда уж окончательно договоримся о совместной поездке летом. А пока мне очень хочется перекинуться с Вами парой слов и поделиться моими новыми «радостями». Вам уже наверное известно, что 6 ч<асть> «Тих<ого> Дона» печатать не будут, и Фадеев (он прислал мне на днях письмо) предлагает мне такие исправления, которые для меня никак неприемлемы1.
Очень прошу Вас, оторвите для меня кусочек времени и прочтите сами 6 ч. Страшно рад был бы . Мне не хочется говорить Вам о том значении, какое имеет для меня Ваше слово и как старшо́го, и как земляка... Не откажете в добром совете? С великим нетерпением буду ждать.
А вторая «радость» — новое «дело» уже начатое против меня. Я получил ряд писем от ребят из Москвы и от читателей, в которых меня запрашивают и ставят в известность, что вновь ходят слухи о том, что я украл «Тих<ий> Дон» у критика Голоушева — друга Л. Андреева2, и будто неоспоримые доказательства тому имеются в книге «Реквием памяти Л. Андреева», выпущенной его близкими. На днях получил я и книгу эту и письмо от Е. Г. Левицкой. Там подлинно есть такое место в письме Андреева С. Голоушеву, где он говорит о том, что забраковал его «», «Тихим Доном» Голоушев — на мое горе и беду! — назвал свои путевые и бытовые очерки, где основное внимание (судя по письму), уделено политич<еским> настроениям донцов в 17 г. Часто упоминаются имена Корнилова и Каледина. Это-то и дало повод моим многочисленным «друзьям» поднять против меня новую кампанию клеветы. И они «раздуют кадило», я глубочайше убежден в этом!
Что мне делать, Александр Серафимович? Мне крепко надоело быть «вором». На меня и так много грязи вылили. А тут для всех клеветников — удачный момент: кончил я временами, описанными Голоушевым в его очерках (Каледин, Корнилов 1917—18 гг.). Третью книгу моего «Тих<ого> Дона» не печатают. Это даст им (клеветникам) повод говорить: «Вот, мол, писал, пока кормился Голоушевым, а потом “иссяк родник”»...
Вы понимаете, дорогой Александр Серафимович, как мне сейчас это «против шерсти»? Тут тяжело и без этого, а тут еще новая кампания...
Я прошу Вашего совета: что мне делать? И надо ли мне, и как, доказывать, что мой «Тихий Дон», — мой?
— если это вообще надо — может выступить с опровержением этих слухов? И жив ли он? Прошу Вас не помедлите с ответом мне3!
Горячая у меня пора сейчас, кончаю III кн., а работе такая обстановка не способствует. У меня руки отваливаются и становится до смерти нехорошо. За какое лихо на меня в третий раз ополчаются братья-писатели? Ведь это же все идет из литерат<урных> кругов.
Ну, будьте здоровы. Крепко жму руку. Ваш М. Шолохов.
P. S. Напишите поскорее, если можно. М. Ш.
Примечания
«Путь писателя». М., 1956. С. 299—301 (отрывок).
Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. 457, оп. 1, ед. хр. 355).
1 А. А. Фадеев в этот период был «врид» ответственного редактора «Октября» и, очевидно, излагал общее мнение редколлегии (членом ее, правда, числился и Шолохов). Письмо А. А. Фадеева неизвестно.
«В раздел III — дать все конкретные статьи, рецензии, письма о современниках, начав в таком порядке: Горький, Маяковский, А. Толстой, М. Шолохов (если у него есть, сохранились мои письма — или одно письмо — с оценкой “Тихого Дона”, Н. Островский, а все остальное хронологически» (Фадеев А. А. Собр. соч. М., 1971. Т. 7. С. 558).
2 «Реквием. Сборник памяти Л. Андреева». М.: «Федерация», 1930. В сборнике было опубликовано, в частности, письмо Л. Н. Андреева от 3 сент. 1917 г. к журналисту, художественному и театральному критику С. С. Голоушеву (1855—1920, писал под псевд. Сергей Глаголь), в котором высказывались критические замечания по очерку Голоушева «С тихого Дона», посвященному событиям, разворачивавшимся на Дону (Корнилов, Каледин и пр.). При этом Л. Н. Андреев использовал обороты: «твой “Тихий Дон”...», «отдай “Тихий Дон”...» и т. п. Очерк С. С. Голоушева был опубликован в журн. «Народный вестник». М., 1917. №№ 12 и 13/14. 24 и 28 сент. Хотя ничего общего между романом Шолохова и забытым к тому времени очерком С. С. Голоушева, кроме некоторой переклички заглавий (они основаны на фольклорных источниках), нет, однако это совпадение послужило основой для нового всплеска сплетен.
3