ОБАЯНИЕ ШОЛОХОВА
В 2004 году исполнится сорок лет, как М. А. Шолохов принимал у себя в Вешенской делегацию коллектива Ленинградского машиностроительного завода им. Кирова. Сам Михаил Александрович со своими земляками побывал в гостях у кировцев, бывших краснопутиловцев в 1961 году, а их приезд на его родину был своего рода ответным дружеским визитом. Давно, со времени написания М. А Шолоховым романа «Поднятая целина», установилась их тесная сердечная связь. На примере главного персонажа шолоховского произведения Семена Давыдова заводчане видели наглядную причастность тружеников своего прославленного предприятия к большим переменам в деревне, преодолению патриархальщины, приобщению к образованию и культуре, организации труда в сельском хозяйстве на современной основе. Их литературно изображенный посланец, один из прообразов знаменитых коммунистов — двадцатипятитысячников, личным примером доказывал правоту начатых преобразований. Так воспринимали новый роман Шолохова и все советские люди, все колхозное крестьянство. В 30–е и последующие годы имя писателя находилось в ореоле всеобщего внимания и симпатии.
За великий подарок судьбы воспринимаю краткий диалог с Михаилом Александровичем 23 июля 1964 года на аэродроме в Базках при встрече делегации ленинградцев и его небольшую записку в мой адрес в 1970 году, когда я уже работал в Майкопе редактором областной газеты «Адыгейская правда». Но все по порядку.
В 1964 году я находился в служебной командировке в Ростове — на — Дону по делам руководимого мной зонального журнала «Сельскохозяйственное производство Северного Кавказа и ЦЧО» (с 1968 года «Сельские зори»), С 1962 года в РСФСР выходило шесть таких изданий, и им уделялось немалое внимание со стороны ЦК КПСС, как трибунам для пропаганды достижений науки и передовой практики в сельском хозяйстве. В обкоме партии наш член редколлегии В. П. Безменов посоветовал мне отложить пока поездку в Новочеркасск в институт виноградарства и виноделия, а отправиться в Вешенскую, где ожидалась встреча Шолохова с кировцами.
В Вешенском парткоме (по — хрущевски!) производственного управления его молодой энергичный секретарь Петр Иванович Маяцкий, приподняв со стола последний номер зонального журнала, сказал:
— С Михаилом Александровичем нередко беседую и советуюсь по многим вопросам. Иногда говорю о публикациях с Дона в вашем журнале. Слушает с интересом. Так что не сомневаюсь: ваш привет от кубанцев ему придется по душе.
Так и вышло. До прибытия самолета с гостями вокруг писателя толпилось немало литераторов — ростовчан и москвичей, журналистов, земляков — вешенцев. Среди них выделялись своей худощавой внешностью Виталий Закруткин и, напротив, избыточной тучностью Анатолий Софронов. Последний буквально ни на шаг не отходил от Шолохова, увлекая своими байками. В какой?то момент приблизился и я к писателю. Представился. От всех кубанцев, почитателей его таланта, и от себя лично передал привет и добрые пожелания. Михаил Александрович, попыхивая легкой сигареткой, искренне произнес:
— Спасибо за приветы от кубанцев. Взаимно отношусь к славным соседям с самым высоким уважением.
И тут же стал расспрашивать меня о видах на урожай в крае. Крестьянский сын, он и на вершине славы не мог обойтись без подпитки своих родовых корней знаниями повседневной сельской жизни! На мое предложение посетить Кубань Шолохов ответил, что он побывал в Подкущевке в 1935 году, много интересного узнал тогда от бывших красных партизан, да вот до сего дня все никак не удается выкроить время на визит к соседям.
брал на себя. Секретарь обкома КПСС А. Ц. Аутлев сказал, что Шолохов не приедет, у него таких приглашений — не счесть. Но обнадеживающе заявил, что если бы писатель согласился на визит, мы бы устроили его по высшему классу. Уж это точно — адыги умеют принимать гостей. Оттого я все?таки письмо Шолохову отослал.
Секретарь оказался прав. Михаил Александрович собственной рукой черкнул мне коротенькую записку, извинился за задержку с ответом по уважительной причине, приглашение не принял. Скромный, уважительный человек, он был против «инсценировки» с его участием. Все искусственное претило ему. А он уловил нечто подобное в предлагаемой встрече. Куда до него многим нынешним «властителям умов» от политики, культуры и литературы! Даже не зови — сами мчатся стремглав куда ни попадя.
На большом творческом пути М. А. Шолохову встречалось много хороших людей. Но не раз приходилось иметь дело и с кознями недоброжелателей. Еще в конце 20–х годов инсинуаторы пытались бросить тень на его имя, будто не он творец романа «Тихий Дон», а кто?то другой, ему чуть ли не лепилось прозвище плагиатора. Навет с позором провалился. Еще большего размаха фальшь и обман по поводу этого произведения развернулись в середине 70–х годов. И очень прискорбно, что к недостойной чернухе против М. А. Шолохова одним из первых подключился писатель А. И. Солженицын. В 90–х годах после долгих поисков обнаружено более 800 страниц подлинных шолоховских черновиков 1–й и 2–й части «Тихого Дона». Они поступили в фонд ИМЛИ им. А. М. Горького РАН. Как теперь?то аукается Александру Исаевичу, не мучает ли его совесть за облыжное обвинение Шолохова?
* * *
Ушли вдаль года моего краткого личного и письменного общения с великим сыном России, классиком советской и мировой художественной литературы М. А. Шолоховым. Его каллиграфически четко исполненная записочка и конверт к ней до сего дня хранятся в моем журналистском досье. Как и снимки со встречи писателя в Базках с близкими ему по дружбе и приязни ленинградцами.