Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "П"

1. Кузнецов Ф. Ф.: "Тихий Дон" - судьба и правда великого романа. Продовольственный комиссар?

Входимость: 1. Размер: 21кб.

Часть текста: Дон”», рассказывает: «В Москве появился молодой 18-летний парень в серой папахе и коричневой солдатской шинели. Как и тысячи других молодых людей, съезжавшихся тогда со всех концов страны “завоевывать” Москву, этот парень в серой папахе явился на Малую Бронную улицу, на биржу труда. На вопрос о специальности он ответил: “продовольственный комиссар”. Такая специальность в 1923 году уже не пользовалась спросом. А между тем юноша, у которого за плечами не было ничего, кроме четырех классов гимназии и работы в продотряде, должен был как-то существовать. Пришлось работать чернорабочим, грузчиком, каменщиком, делопроизводителем в домоуправлении на Красной Пресне ... » 20 . Очерк Экслера «Как создавался “Тихий Дон”» — надежный источник для изучения биографии писателя. Однако в нем есть неточности. Шолохов не был «продовольственным комиссаром», но всего лишь «продовольственным инспектором»; он никогда «не работал в продотряде». В своих автобиографиях Шолохов обычно не называет себя «продовольственным комиссаром», равно как и бойцом «продотряда» или ЧОН’а, но — «был продработником», «служил продработником на Дону», «работал ... продовольственным инспектором». Только однажды — в автобиографии от 5 апреля 1949 — он написал: «В 1922 г. был осужден, будучи продкомиссаром, за превышение власти: 1 год условно» 21 . И в письме Левицкой от 18 июня 1929 года, вспоминая свою молодость, он писал: « ... Шибко я комиссарил, был судим ревтрибуналом за превышение власти» 22 . Однако слова «комиссар», «комиссарил» писатель...

2. Ермолаев Г.: "Тихий Дон" и политическая цензура. 1928—1991. Глава II. Крутой поворот (1932—1933)

Входимость: 1. Размер: 92кб.

Часть текста: II Крутой поворот (1932—1933) Рассматриваемый в этой главе короткий период ознаменовался существенным усилением цензуры, обусловленным политической обстановкой в стране и вытекающими из нее правительственными мероприятиями во всех видах творческой деятельности. Проведя в 1930—1931 годах насильственную коллективизацию, компартия продолжала террористическую политику против крестьянства. Постановление ЦИК и СНК от 7 августа 1932 года предусматривало расстрел или долгие лагерные сроки за расхищение имущества государственных предприятий, колхозов, кооперации. Сильнее всего постановление ударило по крестьянам. Их карали даже за мизерное присвоение социалистической собственности — за стрижку или сбор с земли колосьев хлебных злаков. Закон от 7 августа неукоснительно применялся и в голодомор 1932—1933 годов, искусственно созданный конфискацией у крестьян зерна и продовольствия, чтобы подавить их волю к сопротивлению колхозной системе и заодно расплачиваться их хлебом за заграничную технику, необходимую для индустриализации страны. Знаменательной вехой на пути закабаления советской литературы явилось постановление ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года о роспуске пролетарских организаций в литературе и других видах искусства. Вместо отдельных объединений декретировалось образование единого Союза советских писателей, включающего в себя как пролетарских литераторов, так и попутчиков. Постановление ЦК было предопределено решением XVII партийной конференции (30 января — 4 февраля 1932 года) создать бесклассовое, социалистическое общество во второй пятилетке (1933—1937 годы). Для разрешения вопросов, возникающих в связи с постановлением от 23 апреля,...

3. Кормилов С. И.: История русской литературы XX века (20–90–е годы). Основные имена. В. В. Набоков

Входимость: 1. Размер: 60кб.

Часть текста: убийцы, тоже русского эмигранта, монархиста. Отец на всю жизнь остался для Набокова идеалом — воплощением всех лучших черт, вообще мыслимых в человеческой личности. Он был единственным из всех живших или живущих, о котором писатель отзывался без иронии или снисхождения. Эмиграция, вероятно, не была для Набокова такой страшной трагедией, как для большинства русских, — сказалось его космополитическое воспитание, европейское образование, свободное владение несколькими языками — и отсутствие глубокой внутренней связи с родиной, которую несли в себе старшие писатели — эмигранты — Бунин, Шмелев, Зайцев — или же ровесники, как Г. Газданов. Благодаря англоманству Владимира Дмитриевича английский Набоков знал как свой родной язык. Он вспоминал, как отец с ужасом выяснил однажды, что его маленький сын не знает некоторых русских слов, но свободно обходится их английским эквивалентом, — тут же была нанята русская гувернантка, обучавшая русского мальчика, ...

4. Тихий Дон. Книга третья. Часть шестая. Глава III

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: нравилась. Но к концу недели, когда он уже освоился в новом положении, проснулся невнятный страх. «Там люди свою и чужую судьбу решают, а я кобылок пасу. Как же так? Уходить надо, а то засосет», — трезвея, думал он. Но в сознание сочился и другой, ленивый нашепот: «Пускай там воюют, там смерть, а тут — приволье, трава да небо. Там злоба, а тут мир. Тебе-то что за дело до остальных?..» Мысли стали ревниво точить покорную Мишкину успокоенность. Это погнало его к людям, и он уже чаще, нежели в первые дни, искал встреч с Солдатовым, гулявшим со своими косяками в районе Дударева пруда, пытался сблизиться с ним. Солдатов тягот одиночества, видимо, не чувствовал. Он редко ночевал в будке и почти всегда — с косяком или возле пруда. Жил он звериной жизнью, сам промышлял себе пищу и делал это необычайно искусно, словно всю жизнь только этим и занимался. Однажды увидел Мишка, как он плел лесу из конского волоса. Заинтересовавшись, спросил: — На что плетешь? — На рыбу. — А где она? — В пруду. Караси. — За глиста ловишь? — За хлеб и за...

5. Тихий Дон. Книга третья. Часть шестая. Глава XII

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: Офицеров заставляли во время наступления, по примеру красных командиров, идти впереди цепей — и без шума, тихонько постреливали им в спины. Только в таких частях, как Гундоровский георгиевский полк, спайка была крепка, но в Донской армии их было немного. Лукавый, смекалистый тугодум Петро Мелехов давно понял, что ссора с казаком накличет смерть, и с первых же дней заботливо старался уничтожить грань, отделявшую его, офицера, от рядового. Он так же, как и они, говорил в удобной обстановке о никчемности войны; причем говорил это неискренне, с великой натугой, но неискренности этой не замечали; подкрашивался под сочувствующего большевикам и неумеренно стал заискивать в Фомине, с тех пор как увидел, что того выдвигает полк. Так же, как и остальные, Петро не прочь был пограбить, поругать начальство, пожалеть пленного, в то время как в душе его припадочно колотилась ненависть и руки корежила судорога от зудящего желания ударить, убить… На службе был он покладист, прост, — воск, а не хорунжий! И ведь втерся Петро в доверие к казакам, сумел на их глазах переменить личину. Когда под слободой Солонкой Филиппов увел офицеров, Петро остался. Смирный и тихий, постоянно пребывающий в тени, во всем умеренный, вместе с полком...