Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "М"

1. Бондарев Ю. В.: Перечитывая "Тихий Дон"…

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: и умиротворенность. От «Тихого Дона» исходит сияние человечности, свободы, красоты, правды. Все здесь ново: и мысль, и форма. И от всего этого входит в душу спокойная радость, начинаешь верить в силу искусства. Это – «вечное произведение», наполненное гулом грозной поступи истории. Для Гёте борьба с демоном была смыслом его жизни. Он одержал победу. Одержал победу и Шолохов, исповедуя одно – правду… «Тихий Дон» – лицо времени или разрушение времени? Роман этот находится в дальней родственной связи с великими эпопеями – «Илиадой» Гомера и «Войной и миром» Толстого. Живописец: «Я должен видеть». Музыкант: «Я должен слышать». Писатель: «Я должен видеть, слышать, знать». Шолохов многое видел, слышал, многое знает. Наверное, высота мудрости – это спокойное самообладание, отсутствие страха и надежды. «Тихий Дон» – не кряж, не горная цепь, а одинокая гора, вершина которой пока недосягаема. Искусство этого романа – взгляд, проникающий в самую душу человека на изломе истории. Вспомнил чью-то фразу: «Сентиментальность во время войны – лишь преступная...

2. Сарнов Б. М.: Сталин и писатели. Сталин и Платонов. Сюжет первый. "Надо бы наказать... "

Входимость: 2. Размер: 50кб.

Часть текста: Платонову, рассматривать как некую общую схему — или даже как метафору — они, в общем, верны. Чугунное сталинское слово, перебившее Платонову спинной хребет чуть ли не в самом начале его творческого пути, действительно определило всю его будущую судьбу. Но фактическая сторона дела выглядела несколько иначе. Начать с того, что одним словом Сталин не ограничился. На самом деле лексикон его оказался намного богаче. Вот лишь некоторые из определений, которыми вождь испещрил текст разъярившей его платоновской повести: «Дурак», «Пошляк», «Балаганщик», «Беззубый остряк», «Болван», «Подлец», «Мерзавец»... Упоминание о том, что на полях повести Платонова «Впрок» Сталин будто бы написал одно только слово и слово это было «Сволочь», в литературе о Платонове встречается постоянно. Но всякий раз при этом упор делался на то, что это — скорее легенда, чем точно установленный факт. > В 1931 году в журнале «Красная новь», находившемся под контролем РАППа, была опубликована... повесть А. Платонова «Впрок»... Она вызвала крайне негативную...

3. Бирюков Федор: Шолохов отвергал "ортодоксию" (Ответ Владимиру Бушину)

Входимость: 1. Размер: 35кб.

Часть текста: нехорошее. Но, во-первых, а кто он, Григорий, — вожак трудового казачества? Организатор мирного селянства? Вопрос сложный. Об этом уже семьдесят лет спорят и еще будут спорить не меньше, чем о Гамлете... Но критик (Якименко), охватывая взглядом всю сложную жизнь, всю трагическую судьбу героя в переломное время, в котором он жил, возвысился" над частными суждениями и пришел, дескать, к итоговому заключению: "При всех своих сомнениях и колебаниях Григорий остается в романе сильным, цельным человеком. Это героическая личность. Искатель правды. Цели. Смысла". И никакого "отщепенца" у критика нет". Бушин часто предается воспоминаниям. Есть что в связи с этим вспомнить и мне. Я с мая 1965 года оппонент Якименко, когда в "Новом мире" была опубликована моя статья "Снова о Мелехове", благожелательно принятая А. Твардовским. В ней шла речь о причинах трагедии героев романа — казаков в годы гражданской войны. Вот что я доказывал: "Колебания и сомнения Григория вовсе не определяли фатально его участие в казачьем бунте. Но исследователи шолоховского романа обычно и слышать этого не хотят. Думается, что им мешает дойти до живого Григория отвлеченно социологический подход, невнимание к конкретно-историческим обстоятельствам. Мелехов для них — лишь фигура, олицетворяющая определенную категорию собственности, схема, что-то алгебраическое. Статьи и книги о "Тихом...

4. Песков В.: В гостях у Шолохова

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: механизм переправы. Скрипит немазаная снасть переправы. Какая-то птица тревожно прокричала над водой. Запоздалый топот лошади, рыбьи всплески… Дон. Шолоховские места. Звезды над степью, темный берег, зеленая рябь у бакена. И вот мы уже на берегу. Неожиданно рубиновый огонек впереди идущей машины замер. – Вешенская. Будем ночевать! – доносится из темноты. В нашей комиссии, принимающей лесную полосу, девять человек. Работники министерств, лесничий, журналисты. В избе лесника, на краю станицы, – душистое сено. Укладываемся в один ряд. Долго не спим. Живописная картина Придонья воскресила в памяти страницы бессмертных шолоховских книг. Каждый читал их, и не раз. Лежим, переговариваясь, вспоминаем подробности жизни Мелеховых, судьбу Аксиньи… Засыпаем, когда горластый петух за стеной возвестил о приближении утра… – Михаил Александрович приглашает в гости, сейчас звонил, – сказал лесник, когда мы еще только умывались. Не помню, как прошел завтрак, как осматривали участок полосы у станицы. Десять часов. Едем. Ласковый осенний день. Из-под колес передней машины...

5. Сарнов Б. М.: Сталин и писатели. Сталин и Эренбург. Сюжет четвертый. Особая роль

Входимость: 1. Размер: 169кб.

Часть текста: Сталина, говорит, что маленькая их семья в те дни готовилась к отъезду: Ибо стало известно, что в результате «дела врачей» (в результате сомневаться не приходилось) всех евреев будут перемещать на Дальний Восток, чтобы тяжким трудом на благо своего социалистического отечества они могли искупить вину своих соплеменников: врачей-вредителей. Мы продали пианино, на котором я все равно не умел играть и которое было бы глупо тащить через всю страну — даже если б и разрешили; отца выгнали из армии, где он прослужил всю войну, и на работу нигде не брали; работала только мать, но и она держалась на волоске. Мы жили на ее зарплату и готовились к депортации, и по рукам ходило письмо, подписанное Эренбургом, Ботвинником и другими видными советскими евреями, которое гласило о великой вине евреев перед советской властью и которое со дня на день должно было появиться в «Правде». Сомневаюсь, чтобы такое письмо тогда «ходило по рукам». Но слухи действительно были. Правда, и слухи эти сильно отличались от того, что пишет Бродский. Но он жил тогда в Ленинграде, а я — в Москве. К тому же ему было тогда всего-навсего 13 лет, так что он вполне мог кое-что перепутать: на воспоминания о тех временах могли наложиться более поздние слухи и впечатления. Мне было тогда — 26. Но и я не могу сейчас точно сказать, когда эти слухи дошли до меня впервые: в последние недели жизни Сталина или уже после его смерти. Но если и после смерти, то вскоре. Слухов было много. Но все версии действительно сводились к тому, что вызвали тогда (в феврале 1953-го) куда-то наверх всех именитых советских евреев и предложили им подписать письмо, по сути оправдывающее и даже как бы обосновывающее необходимость высылки всех их соплеменников в места отдаленные. Еврейский народ, дескать, погряз в болоте сионизма, буржуазного национализма, а потому должен быть отправлен на «перевоспитание». Кто говорил, что именитых евреев, подписавших это письмо, минет...